Н.М. Гальковский, Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси
Самым бурным праздником был Ярилин день, Купало – в ночь с 23 на 24 июня. Это был праздник в честь солнца. В это время наша северная природа достигает наивысшего расцвета и пышности. Потому то и собирают на Купалу целебные травы и растения. Может быть, этот праздник имел в виду летописец, говоря о сборищах между сёл: сходились на игрища, на плясания и на бесовские потехи, и там умыкали себе жён, кто с кем совещался. Начиная с 9 июня дни начинают уменьшаться, что делает заметным к Купалу. Купальские обычаи – скатыванье с горы колеса и прыганье через огонь, иногда прямо в воду, - указывают на спускающееся, поворачивающееся на зиму солнце. Против купальских праздников вооружался в 1505 г. игумен Елеазарова монастыря Памфил. В половине 16 века на Руси крепко держались языческие обряды, против которых вооружился собор 1551 г. В Стоглаве (глава 41,92 и 93) сохранились яркие обличения остатков древнего язычества. В половине 17 века, как видно из сочинений Симеона Полоцкого, купальские праздники существовали. В своей “Вечери духовной” Симеон Полоцкий говорит, что в навечерие Иванова дня по языческому обычаю разводят огонь, скачут через него и это торжество называют, Купало; проводят всю ночь без сна, ожидая восхода солнца, думая, что оно в этот день играет, “скачюще из места на место”, меняет различные цвета. В этот же день собирали травы и гадали по ним. Свое обличение Симеон Полоцкий делает на основании свидетельства Матфея Стрыйковского, как сам он указывает. Но обличения Симеона Полоцкого оставались во всей своей силе и без всяких указаний на посторонние авторитеты: в 17 веке празднование Купала носило ещё свой древний языческий характер, иначе умный Симеон не стал бы обличать купальский праздник. В Купальский праздник входило купанье в воде; можно думать, что при этом не только купались сами, но купали и обливали водой и других: ведь Купало – был весёлый, разгульный праздник, когда были уместны всякого рода шутки, как видно из “исповеди каждаго чина по десятословию”. Упомянутая исповедь находится в сборнике 18 века. Из “исповеди” видно, что существовал обычай обливаться водой и других “куповать” в великий (чистый) четверг, в навечерие рождества Иоанна Предтечи (на Купалу) и в день Петра и Павла. Составитель статьи в “исповеди” (заповедь первая) говорит, что всякий обливавшийся водою в упомянутые дни помрачен бесовскою лестью и (исполняя такой обычай) идолу Купале жертву приносить: он идолопоклонник, поклоняется самому сатане. Говоря далее о тех, которые воспевали коледу, ладу, “лелю”, “инии же руссалия плещуще”, автор статьи не даёт возможности определить, об одних ли купальских праздниках он говорит, или же вообще обличает остатки древнего язычества. Как известно, коляду кликали на рождественских праздниках, из разсматриваемой же статьи выходит, будто бы и на купальских праздниках ”воспевали коляду”. Вследствие неясности этого места мы не делаем из него никаких выводов. Во всяком случае, из “исповеди” видно, что в 18 веке купальский праздник совершался по-язычески: надевали маски, украшали себя цветами и венками из цветов и трав, водили хороводы вокруг огня, прыгали через огонь, пели песни, в которых часто повторялся, Купало, плясали, качались (вероятно, на качелях) и делали ещё что-то такое, о чём писать “не лепо, но стыдно”. Весьма пространное обличение купальных обычаев содержится в статье “О идолех владимировых”. В настоящее время вакханалии в купальскую ночь прекратились. Но даже и теперь, в 20 веке, простой народ разделяет те самые верования, против которых ратовал Симеон Полоцкий. В Смоленской губернии крестьяне убеждены, что на Иванов день рано утром солнце играет по небу, то, поднимаясь высоко, то, опускаясь вниз и проч. Вообще Купальская ночь полна чар и чудес. В эту ночь цветёт папоротник, клады выходят из земли на просушку и проч. Не одни русские, но и западно-европейские народы придают “Ивановой” (Купальской) ночи особенное значение; в Германии, напр., убеждены, что в эту ночь оживают все прежние боги и вступают в свои права. Очевидно, наша купальская ночь пережиток древнего праздника, восходящего к глубокой древности.
Говоря о языческих праздниках, мы собственно вращаемся в области более или менее вероятных предположений. В первые века христианства на Руси, когда жива была языческая старина, никто не описывал русского язычества и языческих праздников. Трактуя о языческих праздниках, мы на самом деле говорим о праздниках в христианскую эпоху, сохранивших черты древнего язычества, при чём само собой предполагается такого рода умозаключение: из литературных памятников известны, или же в народной жизни сохранились праздники с языческим элементом след. эти празднества ведут своё начало от языческой, до-христианской эпохи. Таким образом, мы всецело полагаем на народную память и живучесть древнего обычая. Подводя итог сказанному выше, мы видим, что все наши народные праздники приурочены к зимнему или летнему солнцевороту и в последующее время не совсем удачно приспособлены к праздникам Рождества Христова и Пасхи; купальский праздник пришлось отнести на лето. Очевидно, древние праздники были не однодневные, а длились более или менее продолжительный срок, примерно неделю или две. В настоящее время народные праздники не точно совпадают с положением солнца, так как языческие праздники пришлось приурочивать к христианским праздникам. Любопытно, что, празднуя в честь солнца, наши предки всегда вместе с тем совершали поминовение умерших; культ природы у них шёл рука об руку с культом мёртвых. Приспособляя свои древние праздники к христианским, русский человек вместе с тем многое должен был изменить в древнем обычае. Несмотря на удивительную живучесть древнего предания, последнее с течением времени видоизменялось, приходило в забвение и, конечно, теряло свой первоначальный смысл. Вот чем мы объясняем неясность и сбивчивость обычаев в народных празднествах.